Голодные игры: Из пепла (СИ). Страница 1

Голодные игры_ Из пепла (ФАНФИК)

Автор:YanaYasinskaya

Роман написан по мотивам произведения С. Коллинз "Голодные игры". В основе сюжета события, описанные C. Коллинз в финале "Голодных игр". Характеры героев те же самые. Это просто четвёртая часть "Голодных игр", в которой подробнее расписывается уже известный финал.

Автор данного фантифика выражает своё уважение автору оригинального произведения Сьюзен Коллинз и ни коем образом не претендует на извлечение какой-либо материальной выгоды с публикации данного фанфика. Этот роман просто дань уважения автору оригинального произведения. Спасибо за персонажей и вдохновение!

ОПИСАНИЕ СЮЖЕТА:  История возрождения любви Китнисс и Пита: с момента возвращения Пита в Дистрикт 12 (после победы над Капитолием), включая события, описанные в Эпилоге книги "Сойка-Пересмешница".

Фэндом: Коллинз Сьюзен «Голодные игры»

Персонажи: Китнисс / Пит, Хеймитч, Гейл, Эффи

Рейтинг: R

Жанры: Романтика, Драма, Фантастика

Публикация на других ресурсах: обязательно с указанием имени автора - Яны Ясинской

========== ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. 1. Возвращение ==========

Хлеб ещё тёплый. Ароматный. С лёгким запахом укропа. Я ем с удовольствием, не сразу понимая, что вновь стала чувствовать вкус еды.

У плиты возится Сальная Сей. Бренчит кастрюлей – собирается готовить суп. Специально для этого она даже раздобыла где-то курицу. Подозреваю, что новое правительство назначило мне какое-то довольствие, иначе бы откуда в моём доме взялась еда? Странно. Я задумалась об этом только сейчас. До этого утра меня вообще мало что волновало. Хотя нет. Неправильно. Не до утра. А до того момента, как в Деревню Победителей вернулся Пит.

Он сидит напротив. Завтракает. Предательский Лютик, навернув мою порцию бекона, уже успел уютно устроиться у него на коленках. Мурчит, явно намекая на остатки бекона, лежащие у Пита на тарелке. В какой-то момент наши взгляды с Питом пересекаются. Не знаю почему, но я торопливо отвожу глаза.

Я всё ещё не могу поверить, что он здесь. Со мной. Что он вернулся.

Он, а не Гейл.

И я так этому рада.

Сальная Сей чистит съедобные клубни. Пит моет посуду. Я вытираю. Это так странно: даже самые простые действия сейчас мне даются через силу. Руки устали. Ломит спина. Жутко хочется спать. Зеваю.

- Китнис, иди поспи. – Первые его слова за целое утро.

- Не хочу, - вру я.

Ставлю тарелки на полку.

Я почему-то не отваживаюсь признаться Питу, что сон уже давно превратился для меня в арену, на которой с пугающей реалистичностью оживают все мои кошмары. Где мне вновь и вновь приходится переживать пылающую смерть Прим, Финника, Богса… Где я вновь и вновь теряю его – Пита. Поэтому, вместо того чтобы пойти  спать, я начинаю помогать Сальной Сэй чистить клубни для супа. Пит уходит.

- А вы, правда, тайком поженились? - не выдерживает любопытствует Сэй, забрасывая порезанные клубни в кастрюлю.

- Да, - зачем-то опять вру я.

Суп почти готов. Сальная Сэй уже собралась уходить.

- Здесь на два дня хватит, - показывает она на кастрюлю. – Только в холодильник, когда остынет, убрать не забудь.

- Хорошо.

У порога Сальная Сэй оборачивается.

- Мужа покормить не забудь, - насмешливо говорит она. – А то совсем исхудал на капитолийских харчах.

Сэй уходит. Я выглядываю во двор. Пит, сняв куртку, оставшись в одной футболке, колет дрова. Вообще-то мы отапливаемся углём, но для камина нет ничего лучше сухих дров. Несмотря на солнечный апрель с его обманчивым теплом, каждую ночь бывают сильные заморозки.

Сальная Сэй права: Пит действительно заметно похудел. Но в то же время он выглядит куда лучше, чем тот измождённый парнишка, каким его вытащили из Капиталийского плена. Это было всего несколько месяцев назад, а кажется, что прошла целая жизнь. Жизнь, за которую не стало Прим.

Я возвращаюсь в дом. Невольно оглядываюсь. Сэй, конечно, пыталась навести здесь порядок, но в глаза бросается куча пыли на шкафах, серые шторы. Не столь грязно, сколько не уютно.

- Надо убраться, - решаю я, но вместо этого иду спать.

С трудом добираюсь до кровати. Падаю, не раздеваясь. И засыпаю под методичный звук топора, которым Питер колет дрова.

Просыпаюсь уже под вечер. Бросаю взгляд в зеркало. Отшатываюсь. До сих пор не могу привыкнуть к шрамам, оставшимся от ожогов у меня на лице. Доктор Аврелий говорит, что они со временем пройдут. И он прав. Шрамов уже почти не видно. Но привыкнуть к ним я так и не смогла. Они – живое напоминание о Прим.

Точнее о том, что её больше нет.

Расчесываюсь. Спускаюсь вниз.

В камине весело потрескивает огонь. Я знаю – очаг зажёг Пит. Но его самого нигде нет. Зато в доме напротив - на втором этаже - горит свет.

Больше всего на свете мне хочется сейчас оказаться там. Рядом с ним. В его спальне. Забравшись на кровать под тёплое одеяло, смотреть, как Пит сосредоточенно рисует одну из своих картин. Или, что ещё лучше - уютно устроиться у него под боком у Пита и заснуть. Как тогда – в поезде. Или на нашем этаже в тренировочном центре. Или на арене. Даже там, где моя жизнь могла оборваться в любой момент, я чувствовала себя куда в большей безопасности, чем сейчас. Потому что его сильные руки во сне обнимали меня.

О Господи! Как же я соскучилась по этим рукам.

И по Питу. По моему Питу.

Но вместо того, чтобы отбросить все сомнения и пойти к нему, я просто стою у окна и смотрю на манящий огонёк. И не могу понять, что меня останавливает: гордыня, страх или грызущее чувство вины перед Питом? Ведь как ни крути, я оказалась не на высоте: оттолкнула его именно тогда, когда он больше всего нуждался во мне. Я знаю: Пит никогда бы не поступил так со мной, окажись на моём месте. Он бы не оставлял меня до конца. Был рядом. Всегда. И это меня убивает.

Утром Пит приносит свежеиспечённые сырные булочки. Мои любимые. Он не забыл.

- Спасибо.

- Не за что.

- Ты уже видел Хэймитча?

- Мельком, - на лице Пита появляется отблеск улыбки. - Похоже, наш ментор ушёл в

запой.

- Похоже на то, - хмыкаю я.

Это наш самый долгий разговор на ближайшие несколько дней.

После обеда звонит доктор Аврелий. Спрашивает, как дела? Какие мысли приходят на ум? Ничего умного – признаюсь я. Разве что, шторы… Они пугающе грязные, и неплохо было бы их постирать. Доктор Аврелий почему-то с восторгом поддерживает моё «уборочное» настроение, словно это часть моей психотерапии. Обещает раздобыть для меня стиральный порошок.

Странный мне всё-таки достался психотерапевт.